Антон Кулаков - Нечего прощать[СИ]

— Тиша, я ничего не услышала, — спокойно сказала Анастасия.

— Тетя, сколько раз я просил. Мне не десять лет все таки.

Анастасия отмахнулась от него:

— Иди и спи дальше, вы же сегодня едете на вечеринку?

— Едем. Но сон у меня перебит. Пойду в душ.

Дверь закрылась.

Анастасия вышла в гостиную и столкнулась с Кларой — женой Евгения. Она тоже была чем–то обеспокоена, но не знала, что подняло мужа в шесть утра и что у него за тайны с Ириной:

— Где они? — только и спросила Анастасия.

Клара показала на резную дубовую дверь кабинета и произнесла:

— Ирина вбежала к нам в шесть утра бледная как смерть, разбудила Евгена и они вместе ушли в кабинет.

— Почему они меня сразу не разбудили?

— Откуда мне знать? Мне ничего не сказали, — грустно сказала Клара.

— Спокойно, идите с Мариной завтрак готовьте лучше, как я понимаю Ирина сегодня вне готовки, — сказала Анастасия и пошла к кабинету.

— Тебе как обычно? — спросила Клара ей вслед.

— Погоди, — Анастасия остановилась и развернулась к ней, — кто вчера убирался в моей комнате?

— Вчера? — удивилась Клара, — вчера не делали уборку, ее сегодня собирались после завтрака делать. У нас же…

— Проехали, — ответила Анастасия, — значит, я сама ошиблась.

— Понятно, а с завтраком тогда что, — снова спросила Клара уже повернувшуюся к кабинету Анастасию.

— Клара, сколько раз я говорила — что подашь, то и съем, это у нас дети выпендриваться с пищей любят. А я тебе за любой завтрак буду благодарна.

Клара улыбнулась и пошла вокруг чаши с бананом, упиравшем свой ствол почти под самый потолок, к небольшой дверце, которая вела на кухню. Ей было 39 лет, она на год младше своего мужа Евгения. Во многом Клара походила на Анастасию. Чем–то внешне, чем–то в характере, но решительности ей точно не доставало. Там где старшая сестра мужа принимала решение во мгновение ока, жена могла колебаться очень долго и боялась сделать что–то не так и ошибиться. Даже решаясь на брак с одним из самых завидных женихов Озерска она долго и плотно думала на сей счет. А вдруг что не так получится. Неудивительно, что под каблуком Анастасии (в хорошем смысле разумеется) помимо брата очень скоро оказалась и его жена, которая, по правде говоря, на сей счет много и долго не комплексовала — у нее была некоторая свобода действий, но в большинстве случаев нахождение «под каблуком» предлагало собой такое количество удобств, что лишение части свободы нивелировалось само собой.

Клара вошла на кухню, где вовсю орудовала у плиты Марина — невысокая, немного полная женщина с короткими светлыми волосами, пухлыми щеками и добрым взглядом зеленых глаз. Женщина эта не являлась прямой кровной родственницей Гордеевых, однако жила в этом доме на правах члена семьи и вела в доме хозяйство. Мать Марины приходилась лучшей подругой бабушке Гордеевых. Своих детей у нее никогда не было и всю свою жизнь она посвятила воспитанию сначала старших Гордеевых, а потом и младших, которых воспринимала как своих родных внуков. Кстати они принимали ее как бабушку без каких–то кивков в сторону того, что никакой родственницей Марина им не приходилась.

Клара обратилась к Марине с логичным вопросом:

— Что мы будем сегодня делать, есть ли план?

— Нет никакого плана, — ответила Марина, — за это всегда отвечала Ира, а ее тут нет, как видишь.

— Тогда придумаем что–то свое не отталкиваясь от ее планирования.

И женщины принялись стряпать завтрак. Отсутствовавшая на кухне Ирина находилась в этот момент в кабинете вместе с Евгением — младшим братом Анастасии. Скурпулёзное планирование меню для домашних было приветом от деятельности Ирины — до пенсии она работала главным бухгалтером — так что многие недочеты в сегодняшнем завтраке грозили серьезными проблемами для устоявшегося учета продуктов на кухне Гордеевых.

Ирина была невысокого роста, носила стильные круглые очки и выглядела несколько старше своего возраста — но при этом не рассыпалась на ходу как медлительная и немного неповоротливая Марина. Она могла себе позволить энергичный день, а потом поваляться часик другой перед телевизором и отдохнуть.

Дверь кабинета отворилась — вошла Анастасия. По лицам Ирины и Евгения она поняла — произошло что–то из ряда вон выходящее. Ирина стояла у окна и смотрела в сад — утреннее солнце постепенно накрывало газон вокруг дома и хаотично разбитые клумбы, встречавшиеся тут и там. Высоких деревьев на участке Гордеевых не было — дому еще не было и двадцати лет.

— Утро, — отрезала Анастасия, — что у нас случилось?

— Утро, — отозвался Евгений, — смотри сама, — сказал он и придвинул к ней страницу газеты с жутким фото.

Анастасия взяла газету в руки и пробежала по строчкам глазами. Несколько секунд она молчала, потом отложила газету на стол и опустилась в кресло, тяжело вздохнув:

— И это всё? — спросила Анастасия, — из этой жуткой смерти вы раздули не пойми что?

— Но Настя, — вмешалась Ирина, — ты же знаешь кем она была.

— Оставьте, мама Ира, я прекрасно помню кем была эта лживая сучара до пенсии. И положа руку на сердце, я бы памятник заказала тому, кто с ней это сделал.

Повисла пауза.

— И не смотрите на меня оба такими осуждающими взглядами, — сказала Анастасия посмотрев на брата и Ирину, — вы сами того же мнения. Ну завелся маньяк новый в городе, ну попалась ему под руки эта престарелая дрянь. Что с того?

— Настя, — произнес Евгений, — мы только хотели бы знать.

— Догадываюсь ЧТО. Не я ли заказала этот фарш?

Евгений кивнул.

— Увы, — сказала Анастасия, — это не я. Хотя признаю, этот маньяк неплохо ее обработал, — она взяла снова газету, — сколько олова он в нее залил? Почти пять литров? Хотела бы я знать где он столько достал. Евген, не смотри на меня так, ты же понимаешь, что если бы это задумала я, то мне бы хватило денег все оформить чисто и без подозрений, — а тут — пошлятина какая–то детективная. Причем тело то выбросил так, чтобы его нашли как можно скорее. Я вас убедила?

— Не совсем, — сказал Евгений, — но здравый смысл в этих рассуждениях есть.

— Я отказываюсь это слушать, — всплеснула руками Ирина, — вы послушайте о чем вы тут говорите! Человека убили! Причем жестоко.

— Мама! — начала терять терпение Анастасия, — ты сама то себе признайся, что ты бы сама с ней с радостью это сделала! Может ты еще бросишься предупреждать остальных?

— Нет, — ответила Ирина, — потому что я боюсь, что это кто–то из вас двоих.

— Хорошо, Мама, — ответила Анастасия, — по крайней мере я буду знать, что ты не будешь ему мешать. Но согласись, что он действует очень необдуманно и нагло. Вспомни столь любимые тобой детективы. Ты не думаешь что его могли с этим трупом сцапать уйму раз. Или ты считаешь, что он ее фаршировал оловом прямо возле гидроэлектростанции, а олово плавил в алюминиевой кастрюле над специально разведенным костром?

Ирина молчала. Она боялась своих мыслей больше всего, за эти годы эта семья стала для нее такой родной и близкой, что ей претила любая мысль о том, что эти люди могли совершить любое злодеяние.

— Кстати, Мама, ты оставила завтрак на Марину и Клару?

— Да, — ответила Ирина и тут ее саму осенила что именно хотела этой репликой донести до нее Анастасия, — о нет.

Ирина пулей вылетела из кабинета и понеслась на кухню.

— Кажется учет продуктов придется переделывать капитально, — сострил Евгений, — представляю чего они там сейчас наделают.

— А я не боюсь, — ответила Анастасия, — все трое умеют готовить, включая твою супругу. Только мама Ира слишком любит все считать по старой памяти.

В столовой собрались молодые представители семейства Гордеевых — сын Евгения, пятнадцатилетний Антон, и внуки Ирины — Тимофей и Женя. Все трое были сильно озадачены отсутствием за столом старших, и что самое странное — отсутствие непосредственно завтрака на столе.

Антон методично складывал из зубочисток странную фигуру сосредоточено отслеживая четкую геометрию построения и настолько углубился в эти действия что не замечал ничего вокруг. Как верно заметила в свое время Марина — Антон точно повторял собой покойного брата Анастасии и Евгения, тоже Антона, который умер от рака больше 20 лет назад. Те же манеры, та же педантичность, порой маниакальная (именно Антон–старший заразил этим свойством Ирину, и от нее эта особенность перешла к Антону–младшему). Само собой на славу потрудилась и генетика — детские фотографии Антонов можно было различить только сравнивая даты съемки и их изношенность. Сочетание внешнего сходства и подозрительно точного копирования характеров позволяло предположить, что природа подшутила над Гордеевыми, а может наоборот — позволила восполнить горечь утраты. Анастасия в свое время заметила, что сомневается в том, что Антон бы вырос таким, если бы его тезка не умер. При всем этом выглядел Антон гораздо старше своего возраста, зачастую ему продавали алкоголь в тех магазинах, где принимали за ребенка Женю(который старше его на 2 года). Этим качеством Антон активно пользовался, правда, в основном, в мирных целях.